Kegrin paiva

По материалам экспедиции Московского областного музея и Калининского педагогического института в 1931 г. сделана запись обряда в д.Комоедиха Ново-Карельского района. Остальные записи сделаны автором в командировке 1936 г. по Лихославльскому и Ново-Карельскому (б. Толмачевский) районам Калининской области. Этот обряд бытовал лет 30 - 40 тому назад..

Празднование «Kegrin paiva» в д. Комоедиха происходило ежегодно осенью, 2 ноября. Молодежь рядилась в вывороченные шубы, фуфайки, овчины, в лапти. На головы надевали решета, корзины, подойники, брали ухваты, кочерги, дубины, за плечами - корзины, чтобы туда «прятать» детей, на лица надевали самодельные маски из картона, тряпок, с пришитыми усами, бородой из кудели. Некоторые изображали коней и коров. В таком виде ходили по домам и пугали детей. Дети, в сильнейшем испуге, забирались на полати или на печь и ревели от страха. Ряженые брали с них слово, что мальчики не будут баловаться, девочки будут чаще сидеть дома и больше работать: шить и вязать. Девочки к этому дню пряли по большому клубку пряжи и обязаны были подарить клубок первому вошедшему ряженому, чтобы он не посадил в корзину и не унес. Если девочка сама не умела прясть, то за нее приготовляли пряжу мать или сестра. Кроме того пекли блины и пироги, которыми дети угощали ряженых.

В других деревнях «Kegrin paiva» проводили так: В с. Большом Плоском Лихославльского района в этот день утром рано парни наряжались в вывороченные шубы, надевали маски, мазали лицо сажей и с дубинами roнялись за детьми, которые убегали от них с криком: «Здесь Kegri, здесь Kegri. Догнав кого-нибудь из детей, Kegpi слегка бил его палкой.

В д. Дуброво Лихославльского района кто-либо из парней наряжался «Kegri»: делал себе горб, надевал вывороченную овчинную шубу, чем-нибудь замазывал или закрывал лицо, чтобы ребятишки не узнали его. «Kegri» ходил по избам с палкой в руке, угрожая ребятам. Бабы пугали ребят: «Будешь плакать и баловаться, Kegri возьмет с собой». Kegri требовал, чтоб ребята слушались родителей, а девочек заставлял прясть, требовал, чтобы они были прилежней и не баловались. Пришедшему «Kegri» девочка должна была показать клубок пряжи. «Kegri» угощали как можно лучше: кашей с салом и блинами.

В д. Захарьино Лихославльского района, по рассказам, ежегодно одна женщина наряжалась «Kegri»: надевала вывороченную шубу, лицо закрывала, чтобы не узнали, «редким» платком («редким» - чтоб сквозь него сама могла видеть), в руки брала корзину и с ней ходила по избам; ей чего-нибудь давали: пироги, блины и пр. Она была «помирушка» (нищенка) и этим подкармливалась.

В д. Малое Плоское Лихославльского района, по воспоминаниям Андрея Антипова, одна из женщин нарядилась «Kegri» - надела вывороченную шубу, закрыла лицо льном и ходила, пугала детей. По словам Натальи Васильевны Виноградовой в д. Исачиха, Лихославльского района «Kegri» побаивались не только дети, а и взрослые: девицы, женщины (молодые и старые). При приближении «Kegrin paiva» женщины старались заготовить побольше пряжи: «если не заготовишь, то "Kegri'" ругать будет». «Kegri» наряжался мужчина или женщина - «средственные» - среднего возраста. Ходил «Kegri» по избам в полдень или раньше. «Kegri» давали блины и хлеб.

В с. Толмачах (теперь Ново-Карельского района) «Kegpin paiva» пугали не только детей, но особенно любили пугать молодых девиц в бане, где в это время занимались трепкой льна.

1. Из проведенных записей видно, что «Kegrin paiva» состоял из следующих элементов:
   Изготовление каши и поминание умерших родственников.
2. Надеванье масок или закрывание или замазывание лица, чтобы не узнали, ряженье в вывороченную шубу. По одним вариантам, это была группа ряженных, по другим - рядился один человек. В большинстве случаев роль "Kegri" выполнял мужчина, в частности парень; иногда женщина.
3. Наличие устрашающих атрибутов у «Kegri»: масок, горба, палок, ухватов и т.п. Наличие основного элемента обряда - пуганья.
4. Объектом пуганья являлись дети и женщины, молодые девицы.
5. Заготовление девочками и женщинами к этому дню пряжи. Показ пряжи «Kegri». «Kegri» требовал прилежания в работе, в частности в прядении. Хождение «Kegri" по избам и угощение его блинами, хлебом, кашей, отдача ему пряжи.

Время празднования "Kegrin paiva" совпадало с окончанием полевых работ и началом нового хозяйственного года, началом женских работ: обработки шерсти, льна и прядения. Несомненная связь этого праздника с культом мертвых подтверждается поминаньем в этот день умерших родственников толокняной кашей. Утратив свое обрядовое значение, "Kegrin paiva» в измененной форме существовал в виде полузабавы довольно долго.

К другим видам обычаев у тверских карел относится обычай почитания природы, который сохранился у карел в течение многих сотен, а может быть и тысяч лет. По мнению карел того времени, всякое непочтительное отношение к воде, ветру, лесу и т.п. неизбежно сопровождается болезнью. Во всех природных явлениях карел предполагал действие хозяина этого явления, определенного духа, с которым следует жить в мире. Даже при легкой простуде карел непременно ищет причины своей болезни в отмщении сил природы. Он торопится припомнить все обстоятельства, предшествовавшие болезни, и если в это время он плюнул случайно в воду, или крупно высказался где-нибудь в лесу или во время ветра, то загадка разрешена, и больной с уверенностью просит прощения у причинившего ему болезни. Если это не помогает, тогда он выбирает для себя ходатая-знахаря или знахарку. Болезнь, если она была неопасная, проходит, а между тем вера в могущество колдунов сохраняется. Если летом скот забредет далеко в лес и не вернется к ночи домой, то тут снова вина слагается на лесовика, который не пускает скот домой.

Делу помогают знахари и знахарки своим искусством умилостивить лесовика. По мнению карел основная причина хорошего или плохого скотоводства зависит от расположенности или вражды хозяина двора - духа. Существовало мнение, что если карел плутает в лесу, то его водит леший-меччолане.

Существовал также другой обычай. Весной, как только озимые пойдут в рост, карелы приглашают священника в поле отслужить молебен. После молебна они хватают священника, валят его на землю и катают по озими. По представлению карел, это способствует такому получению урожая, что рожь от тучности зерна будет склоняться до земли, как теперь склоняются озимые под тяжестью священника.

Священник мог доказать крестьянам тщетность такого мероприятия, но тогда крестьяне не стали бы приглашать его служить молебен, и он бы лишился добавочного дохода. Оказывается, что для священника лучше было кататься по озими, чем лишиться его.